Язык, который мы изучаем в детстве, оставляет неизгладимый биологический отпечаток в нашем мозгу.
Носители немецкого и арабского языков имеют разную силу связи в определенных частях языковой схемы мозга, сообщают исследователи в журнале NeuroImage, намекая на то, что когнитивные потребности наших родных языков физически формируют мозг. Новое исследование, основанное на почти 100 сканированных изображениях мозга, является одним из первых, в котором ученые выявили эти виды структурных различий в проводке у большой группы взрослых, говорящих на одном языке.
«Конкретные трудности [каждого языка] оставляют отчетливые следы в мозгу», — говорит нейробиолог Альфред Анвандер из Института когнитивных наук и наук о мозге Макса Планка в Лейпциге, Германия.
Каждый человеческий язык выражает себя с помощью различных приемов. Некоторые используют богатые системы суффиксов и префиксов для построения громадных, плотных слов. Другие изменяют звучание слов или их расположение во фразах, чтобы создать смысл. Наш мозг обрабатывает эти трюки в созвездии областей мозга, связанных белым веществом. Эта ткань направляет длинные нервные клетки, похожие на кабели, из одной части мозга в другую и ускоряет связь между ними. Соединение областей мозга таким образом является частью того, как мы учимся: чем чаще мы используем связь, тем надежнее она становится.
Различные части языковой цепи мозга выполняют разную работу. Но хотя крупномасштабная структура этой схемы универсальна, у каждого языка есть «свои трудности», которые могут привести к разным сетям белого вещества, говорит Анвандер.
Он и его команда набрали 94 здоровых добровольца, которые говорили на одном из двух неродственных родных языков — немецком или левантийском арабском — для структурного МРТ-сканирования мозга. Носители арабского языка недавно прибыли в Германию в качестве беженцев и еще не говорили по-немецки. Сканирование показало, что у них, как правило, были более сильные связи между левым и правым полушариями, в то время как у носителей немецкого языка была более плотная сеть связей в левом полушарии.
«Это соответствует конкретным трудностям в соответствующих языках», — говорит Анвандер.
